Как Пушкин не стал иезуитом
Деятели культуры/
16.02.2020 в 02:37
/ АВТОР: ВАДИМ ДРОЗДОВ
Сегодня любой школьник отождествляет Царскосельский лицей с именем Пушкина. Однако, величайший поэт современности едва не получил образование у отцов-иезуитов.
Монашеский орден иезуитов, основанный во Франции в 1534 году, прежде всего обрел известность как боевой отряд святого престола в борьбе с протестантами. Но на него была возложена и миссия экспансии католического вероучения. В этом орден также особо преуспел. Его представительства открывались в различных уголках планеты. И везде иезуитами создавалась сеть учебных заведений, в которых великолепно образованные монахи просвещали местную молодежь. Естественно, не забывая о главной цели – миссионерской.
В XVIII веке возросшее влияние ордена вынудило могущественных правителей стран Центральной Европы (Испании, Франции, Португалии) встать на путь противодействия иезуитам. Это было поддержано и деятелями идеологии Просвещения. Войной на монахов пошли даже светские дамы, в том числе лично мадам Помпадур, скандально известная фаворитка французского короля Людовика XV.
В результате, папе Клименту XIV нечего не оставалось, как самому возглавить борьбу с иезуитами, апофеозом которой стала его булла Dominus ac Redemptor от 1773 года, распустившая орден. Недвижимость и имущество иезуитов при этом были конфискованы, а последнего генерала ордена заточили в тюрьму.
Парадоксально, но спасительным островком для монахов стала Российская империя. Так совпало, что в 1772 году, незадолго до краха ордена, произошел первый раздел Речи Посполитой, в котором, наряду с Россией, принимали участие Прусская и Австрийская империи. В результате нашей стране досталась территория в 92 тысячи кв. километров, 1,3 млн жителей, а также 4 иезуитских колледжа, 2 резиденции ордена и более 200 монахов-иезуитов. Екатерина Вторая решила использовать интеллектуальный потенциал католических монахов в вопросах образования. Поэтому, когда вышла булла о роспуске ордена, императрица запретила публиковать ее в России, тем самым дав возможность иезуитам продолжить свое существование в нашей стране абсолютно легально.
Римский понтифик, конечно, был возмущен, но ему пришлось смириться: возможности влиять на православную Россию у папы отсутствовала. Екатерина же была довольна: в лице благодарных иезуитов, присягнувших ей на верность, на новых территориях империи она получила собственную католическую структуру, независимую от папского престола.
Многие образованные европейцы горько оплакивали разгром ордена. В частности, французский писатель Шатобриан позже писал: «Ученая Европа понесла значительную потерю в лице иезуитов. Образование никогда больше не поднималось так высоко после их падения. Они были особенно приятны для молодежи; их учтивые манеры устраняли из их уроков педантический тон, который отталкивает детей. Так как большую часть их учителей составляли писатели, известные в свете своим изысканным стилем, то молодые люди считали, что они находятся в знаменитой академии».
Однако, в Российской империи иезуитский орден продолжил развитие своих образовательных проектов. Расположив штаб-квартиру в Полоцке, в 1794 году иезуиты дотянулись до Петербурга, открыв в столице первый учебный пансион. И тем самым произвели революцию в сфере образования. Стандарты обучения у монахов-католиков оказались настолько высоки, что своих отпрысков на обучение иезуитам стали отдавать представители самых родовитых аристократических семейств.
Первый пансион аббата Николя был открыт на наб. реки Фонтанки, недалеко от Обуховского моста, и первоначально насчитывал всего 6 воспитанников. Вскоре там училось уже более 30 человек. Причем все они были из числа высшей аристократии, поскольку стоимость обучения составляла от 1500 до 2000 руб. в год – гигантская сумма по тому времени. Здесь воспитывались Орловы, Волконские, Голицыны, Гагарины, будущий шеф жандармов Александр Бенкендорф и будущий декабрист Василий Давыдов.
С приходом к власти Павла Первого иезуиты получили поддержку «на государственном уровне». Павел Петрович – гроссмейстер католического мальтийского ордена - даже обратился с просьбой к папе римскому о восстановлении иезуитов в правах на территории Российской империи. И понтифик вскоре легализовал их нахождение в нашей стране. Однако, в России об этом узнали уже после смерти Павла Первого, когда на престол взошел его сын Александр Первый.
Новый император первоначально поддержал иезуитов и дал «зеленую дорогу» проектам, инициированным во время правления его отца. Так, в апреле 1801 года, при католической церкви Св. Екатерины, что на Невском проспекте (ранее отобранной у францисканцев и переданной иезуитам), распахнуло двери училище для детей среднего сословия. Среди трехсот воспитанников было немало представителей известных купеческих родов. А в январе 1803 года весь светский Петербург обсуждал главную новость: открытие в новом здании ордена на углу Екатерининского канала и Итальянской улицы иезуитского (дворянского) коллегиума - благородного пансиона для воспитания знатного юношества под руководством монаха-иезуита Габриэля Грубера.
Иезуитский коллегиум сразу превратился в ключевой центр обучения отпрысков аристократических родов. Сюда своих чад отдавали Строгановы, Голицыны, Барятинские, Гагарины, Вяземские. Мальчиков набирали в возрасте 9-10 лет, учебная программа была рассчитана на 6 лет. Науки преподавались на двух языках: французском и латыни. Сам пансион был закрытого типа, домой воспитанников отпускали только в выходные дни и по праздникам. Дети, которых не забирали родители, проводили досуг в Летнем саду.
Сам Габриэль Грубер долго курировать работу своего детища не смог: он скончался в апреле 1805 от приступа астмы при локальном пожаре, вспыхнувшем в здании пансиона. Но и после его смерти иезуитам удавалось удерживать высочайший уровень своих образовательных стандартов.
В 1814 году монахи ордена смогли добиться главной цели – папа римский восстановил их в правах во всем мире. Однако это радостное для иезуитов событие также и ознаменовало начало конца их присутствия в нашей стране.
К этому времени орден всеми правдами и неправдами существенно нарастил свое влияние. В 1812 году, когда страна воевала с Наполеоном, иезуиты на базе Полоцкого коллегиума создали Академию. Их Миссии открылись в Москве, Астрахани, Одессе, Сибири. Случаи обращения монахами ордена православных в католицизм становились все более частым явлением, причем особенно в среде элиты. Дошло даже до перехода в католицизм племянника обер-прокурора Синода А.Н. Голицына.
А после этого последовала развязка. 20 декабря 1815 года вышел указ Александра Первого о немедленной высылке иезуитов из Петербурга и Москвы и закрытии их столичного коллегиума. Власти действовали быстро и жестко. Здание ордена иезуитов мгновенно изолировали от внешнего мира, и в течение суток монахов под охраной вывезли из Петербурга и отправили в Полоцк.
Спустя 5 лет в иезуитской истории была поставлена окончательная точка: Александр Первый полностью запретил орден в Российской империи, а имущество иезуитов конфисковали.
Что касается маленького Саши Пушкина, то он не попал в руки католических монахов чудом. По данным биографа поэта Павла Анненкова, родители Пушкина специально ездили в Петербург для переговоров об определении сюда их сына. Изменило их планы только открытие Царскосельского лицея. Как писал сам Пушкин в своей автобиографии: «Меня везут в Петербург. Иезуиты. Тургенев. Лицей». Царскосельское учебное заведение в глазах родителей Пушкина оказалось предпочтительней по двум причинам. Во-первых, оно было более статусным и находилось под патронажем императора. А во-вторых – за обучение здесь платили не родители, а государство.
Так Александр Сергеевич стал лицеистом. А иначе бы пришлось ему, как другому поэту – Петру Вяземскому - после закрытия иезуитской коллегии доучиваться в простом пансионе.
Монашеский орден иезуитов, основанный во Франции в 1534 году, прежде всего обрел известность как боевой отряд святого престола в борьбе с протестантами. Но на него была возложена и миссия экспансии католического вероучения. В этом орден также особо преуспел. Его представительства открывались в различных уголках планеты. И везде иезуитами создавалась сеть учебных заведений, в которых великолепно образованные монахи просвещали местную молодежь. Естественно, не забывая о главной цели – миссионерской.
В XVIII веке возросшее влияние ордена вынудило могущественных правителей стран Центральной Европы (Испании, Франции, Португалии) встать на путь противодействия иезуитам. Это было поддержано и деятелями идеологии Просвещения. Войной на монахов пошли даже светские дамы, в том числе лично мадам Помпадур, скандально известная фаворитка французского короля Людовика XV.
В результате, папе Клименту XIV нечего не оставалось, как самому возглавить борьбу с иезуитами, апофеозом которой стала его булла Dominus ac Redemptor от 1773 года, распустившая орден. Недвижимость и имущество иезуитов при этом были конфискованы, а последнего генерала ордена заточили в тюрьму.
Парадоксально, но спасительным островком для монахов стала Российская империя. Так совпало, что в 1772 году, незадолго до краха ордена, произошел первый раздел Речи Посполитой, в котором, наряду с Россией, принимали участие Прусская и Австрийская империи. В результате нашей стране досталась территория в 92 тысячи кв. километров, 1,3 млн жителей, а также 4 иезуитских колледжа, 2 резиденции ордена и более 200 монахов-иезуитов. Екатерина Вторая решила использовать интеллектуальный потенциал католических монахов в вопросах образования. Поэтому, когда вышла булла о роспуске ордена, императрица запретила публиковать ее в России, тем самым дав возможность иезуитам продолжить свое существование в нашей стране абсолютно легально.
Римский понтифик, конечно, был возмущен, но ему пришлось смириться: возможности влиять на православную Россию у папы отсутствовала. Екатерина же была довольна: в лице благодарных иезуитов, присягнувших ей на верность, на новых территориях империи она получила собственную католическую структуру, независимую от папского престола.
Многие образованные европейцы горько оплакивали разгром ордена. В частности, французский писатель Шатобриан позже писал: «Ученая Европа понесла значительную потерю в лице иезуитов. Образование никогда больше не поднималось так высоко после их падения. Они были особенно приятны для молодежи; их учтивые манеры устраняли из их уроков педантический тон, который отталкивает детей. Так как большую часть их учителей составляли писатели, известные в свете своим изысканным стилем, то молодые люди считали, что они находятся в знаменитой академии».
Однако, в Российской империи иезуитский орден продолжил развитие своих образовательных проектов. Расположив штаб-квартиру в Полоцке, в 1794 году иезуиты дотянулись до Петербурга, открыв в столице первый учебный пансион. И тем самым произвели революцию в сфере образования. Стандарты обучения у монахов-католиков оказались настолько высоки, что своих отпрысков на обучение иезуитам стали отдавать представители самых родовитых аристократических семейств.
Первый пансион аббата Николя был открыт на наб. реки Фонтанки, недалеко от Обуховского моста, и первоначально насчитывал всего 6 воспитанников. Вскоре там училось уже более 30 человек. Причем все они были из числа высшей аристократии, поскольку стоимость обучения составляла от 1500 до 2000 руб. в год – гигантская сумма по тому времени. Здесь воспитывались Орловы, Волконские, Голицыны, Гагарины, будущий шеф жандармов Александр Бенкендорф и будущий декабрист Василий Давыдов.
С приходом к власти Павла Первого иезуиты получили поддержку «на государственном уровне». Павел Петрович – гроссмейстер католического мальтийского ордена - даже обратился с просьбой к папе римскому о восстановлении иезуитов в правах на территории Российской империи. И понтифик вскоре легализовал их нахождение в нашей стране. Однако, в России об этом узнали уже после смерти Павла Первого, когда на престол взошел его сын Александр Первый.
Новый император первоначально поддержал иезуитов и дал «зеленую дорогу» проектам, инициированным во время правления его отца. Так, в апреле 1801 года, при католической церкви Св. Екатерины, что на Невском проспекте (ранее отобранной у францисканцев и переданной иезуитам), распахнуло двери училище для детей среднего сословия. Среди трехсот воспитанников было немало представителей известных купеческих родов. А в январе 1803 года весь светский Петербург обсуждал главную новость: открытие в новом здании ордена на углу Екатерининского канала и Итальянской улицы иезуитского (дворянского) коллегиума - благородного пансиона для воспитания знатного юношества под руководством монаха-иезуита Габриэля Грубера.
На фотографии:
Здание ордена иезуитов, где размещался коллегиум (по центру, желтое с колоннами)
Сам Габриэль Грубер долго курировать работу своего детища не смог: он скончался в апреле 1805 от приступа астмы при локальном пожаре, вспыхнувшем в здании пансиона. Но и после его смерти иезуитам удавалось удерживать высочайший уровень своих образовательных стандартов.
В 1814 году монахи ордена смогли добиться главной цели – папа римский восстановил их в правах во всем мире. Однако это радостное для иезуитов событие также и ознаменовало начало конца их присутствия в нашей стране.
К этому времени орден всеми правдами и неправдами существенно нарастил свое влияние. В 1812 году, когда страна воевала с Наполеоном, иезуиты на базе Полоцкого коллегиума создали Академию. Их Миссии открылись в Москве, Астрахани, Одессе, Сибири. Случаи обращения монахами ордена православных в католицизм становились все более частым явлением, причем особенно в среде элиты. Дошло даже до перехода в католицизм племянника обер-прокурора Синода А.Н. Голицына.
А после этого последовала развязка. 20 декабря 1815 года вышел указ Александра Первого о немедленной высылке иезуитов из Петербурга и Москвы и закрытии их столичного коллегиума. Власти действовали быстро и жестко. Здание ордена иезуитов мгновенно изолировали от внешнего мира, и в течение суток монахов под охраной вывезли из Петербурга и отправили в Полоцк.
Спустя 5 лет в иезуитской истории была поставлена окончательная точка: Александр Первый полностью запретил орден в Российской империи, а имущество иезуитов конфисковали.
Что касается маленького Саши Пушкина, то он не попал в руки католических монахов чудом. По данным биографа поэта Павла Анненкова, родители Пушкина специально ездили в Петербург для переговоров об определении сюда их сына. Изменило их планы только открытие Царскосельского лицея. Как писал сам Пушкин в своей автобиографии: «Меня везут в Петербург. Иезуиты. Тургенев. Лицей». Царскосельское учебное заведение в глазах родителей Пушкина оказалось предпочтительней по двум причинам. Во-первых, оно было более статусным и находилось под патронажем императора. А во-вторых – за обучение здесь платили не родители, а государство.
Так Александр Сергеевич стал лицеистом. А иначе бы пришлось ему, как другому поэту – Петру Вяземскому - после закрытия иезуитской коллегии доучиваться в простом пансионе.
К экскурсии:
Подробную информацию о здании Иезуитской коллегии Вы сможете получить во время Большой пешеходной экскурсии по центру Петербурга.