Метаморфозы Летнего сада
Санкт-Петербург/
17.05.2020 в 12:49
/ АВТОР: ВАДИМ ДРОЗДОВ
Парадоксально, насколько наши представления об истории Летнего сада, зачастую, отличаются от того, что происходило в действительности.
Это наглядно продемонстрировала реконструкция Летнего сада, завершившаяся к 2012 году, которая частично напомнила о его первоначальном облике. Она сразу разделила город на «противоборствующие группировки» ее сторонников и противников. Горячие споры на эту тему продолжаются и поныне… Но давайте обойдем их стороной и попробуем проследить реальную историю Летнего сада. Причем сделаем это, опираясь на исследования эксперта – Виктора Коренцвита, археолога и историка, проделавшего огромный объем археологических работ и архивных исследований, которые получили отражение в его в книге «Летний сад Петра Великого».
До появления Петербурга место, отошедшее в дальнейшем под Летний сад, отнюдь не пустовало. В конце XV века здесь располагалась русская деревня «Усадище», а в начале Северной войны - шведская усадьба, принадлежавшая отставному морскому офицеру Эриху-Берндту фон Конау. В 1703-1704 годах Петр Первый обосновался в истоке нынешней Фонтанки абсолютно не случайно. На противоположной стороне Невы тогда уже сложился центр города и стояли «Красные хоромы» царя. Место было относительно высоким, следовательно, не так страдавшим от наводнений. К тому же, шведский предшественник Петра Великого облагородил территорию своей усадьбы Konos hoff, разбив здесь парк в регулярном голландском стиле.
Автором первоначальной планировки Летнего сада, по всей видимости, был сам царь. Это само по себе уникально! Виктор Коренцвит указывает на ряд планировочных решений, которые выдают руку именно заказчика строительства резиденции, а не профессиональных архитекторов, находящихся у него на службе. В частности, в Летнем саду отсутствует ось симметрии, проложена косая (ныне она называется Дворцовой) аллея, нарушен целый ряд жестких правил регулярного паркостроения. В Петербурге с ними тогда уже были хорошо знакомы. В регулярном саду А.Д. Меншикова, разбитого в те же годы на Васильевском острове, - на огромном участке от Большой до Малой Невы - неписанные законы стиля блюлись неукоснительно. Все потому, что владелец резиденции доверил ее планировку профессионалу - голландскому садовнику Яну Эйку.
В петровские времена Летний сад был значительно более, чем сегодня, насыщен постройками и инженерными сооружениями. Так, у Летнего дворца, возведенного, к 1712 году, с южной стороны был прорыт Гаванец, позволявший царю входить в свои покои «с воды». Рядом, с западной стороны Гаванца через 4 года построили Токарню, где основатель Петербурга ремесленничал со своим любимым механиком Андреем Нартовым. Токарня служила Петру Первому и кабинетом: в нем он проводил совещания, чертил, играл в шахматы, а иногда даже и трапезничал.
Тогда же с южной стороны Гаванца, прямо на берегу Фонтанки, появилось самое крупное сооружение летней резиденции - Людские покои. В этом двухэтажном здании жили дети Петра Первого, его родственники и гости. Здесь же первоначально размещался и драгоценный подарок прусского короля Фридриха Вильгельма Первого - Янтарная комната, а также хранились коллекции царя. Летний сад тогда разрезал Поперечный канал, деля территорию на две части – на так называемый Первый (прилегающий к Неве) и Второй Летние сады. Поперечный канал сад полностью не пересекал, доходя лишь до Главной аллеи. А начинался он от Лебяжьего канала, с появлением которого царская резиденция получила обособленное размещение на отдельном острове. Кстати, в те времена островом был и находящийся по соседству Большой луг (нынешнее Марсово поле), с запада ограниченный Красным каналом, соединявшим Неву с Мойкой.
Главным украшением Летнего сада почти сразу стали фонтаны. Работы по их созданию начались в декабре 1705 года. И вскоре на площадках Главной аллеи, образованных пересечением с боковыми дорожками, уже били в небо водяные струи. По мнению Виктора Коренцвита, первый фонтан мог появиться в 1706 году. Его расположили на ближайшей к Неве площадке. Она получила название Дамская, поскольку являлась местом проведения досуга царицы и придворных дам. В этом круглом фонтане на радость женскому обществу плескался живой тюлень. Его так и прозвали – «Тюленевый».
Следующий фонтан был построен на третьей от Невы площадке Главной аллеи – Архиерейской, - затем еще два водомета украсили Карпиев пруд, вырытый вблизи Мойки.
Место сбора своих ближайших сподвижников Петр Первый определил на второй от Невы площадке Главной аллеи, которую назвал Шкиперской. Здесь царь общался со своим окружением, курил с ними табак, пил вино. И здесь же в конце 1710-ых годов установил «Гербовый» фонтан, украшенный государственной символикой. Тогда же рядом он повелел обустроить Менажерийный пруд, который сам и размерил. Вокруг него были расставлены домики для птиц, где проживали утки и гуси, привезенные из Астрахани.
Удивительным сооружением Летнего сада был Грот, стоявший на месте нынешнего Кофейного домика. Его внутреннее пространство, разделенное на несколько связанных между собой залов, было отделано морскими раковинами. На них переливался разноцветными огнями дневной свет, проникавший в полумрак павильона сверху через световое окно и сбоку через входные проемы. Грот украшали многочисленные мраморные статуи, сталактиты из туфа, кораллы. В нем били небольшие фонтаны, плескались каскады. Преломленная в зеркалах игра отражений, света и тени создавала потрясающие оптические эффекты. При этом шум фонтанов заглушали соловьиные трели органа, меха которого приводились в движение струями воды.
А мог ли Петр Первый в Летнем саду обойтись без фонтанов-шутих? Естественно – нет. Поэтому через Поперечный канал был переброшен мостик «с сюрпризом». Сухим по нему не прошел ни один из посетителей царской резиденции: фонтанные струи неумолимо настигали каждого, посмевшего вступить на переправу.
Но фонтаны могли не только развлекать, но и выполнять образовательную функцию. В последний год своей жизни Петр Первый приказал строить в Летнем саду фонтаны, наглядно раскрывающие смысл басен Эзопа и Лафонтена. Всего было задумано 36 таких поучительных фонтанов, размещенных в лабиринте дорожек и площадок тематической «Фабульной» рощи. Идею царь подсмотрел в 1717 году в Версале, где в «Педагогическом боскете», созданном по инициативе сказочника Шарля Перро, на примере таких «наглядных пособий» давали уроки семилетнему Людовику XV. Сначала «фабульные» фонтаны царь приказал ставить в Петергофе, вдоль Морского канала. Но там проект был остановлен, как напоминание о нем – фонтан «Фаворитка». А в Летнем саду «Фабульная» роща все же появилась. Правда, завершали работу над ней уже после смерти Петра Великого.
Все эти утехи царя требовали большого количества водных ресурсов. Но как организовать доставку воды к фонтанам и необходимый для их работы напор?
Первые два фонтана на Главной аллее первоначально получали воду от водоподъемной машины, установленной на плотине, перегородившей Фонтанку. Но такая перемычка мешала судоходству, поэтому ее разобрали, а на противоположном берегу возвели водовзводное колесо на гужевой тяге. Вода от него подавалась в Летний сад по акведуку, переброшенному через Фонтанку. (Как указывает Виктор Коренцвит, в то время реку чаще всего именовали Малой Невой или Малой речкой. Название «Фантанная речка» едва ли не впервые встречается в документах от 1719 года).
Но этого было мало. Тогда архитектор Леблон предложил царю поставить на нынешнем Марсовом поле ветряные мельницы. Петр Первый отверг это предложение и приказал, используя естественный перепад высот, пустить воду по трубам от Черной речки (ныне Монастырки), протекающей в районе Александро-Невского монастыря. Но вскоре сам остановил эти работы, поскольку для фонтанных утех в Летнем саду купил в Англии паровую машину. В 1720 году она была установлена, однако и ее мощности оказалось недостаточно (хотя машина была способна поднять воду на высоту 10,5 метров).
Окончательно все вопросы с водоснабжением Летнего сада снял только Лиговский канал протяженностью 21,7 км, прорытый к концу жизни Петра Первого от реки Лиги (нынешней Дудергофки). Вода, доставляемая каналом, накапливалась в бассейне, располагавшемся на месте нынешнего Некрасовского сада, а затем под землей доставлялась к тому месту, где сейчас стоит Пантелеймоновский мост, и по акведуку подводилась к фонтанам.
Виктор Коренцвит подсчитал, что накопительный бассейн находился на 4,5 м выше уровня Летнего сада. Следовательно, на такую высоту могли взметнуться фонтанные струи с Лиговской водой.
При этом гидротехнические сооружение у Летнего сада постоянно перестраивались, увеличиваясь в количестве. Так, в середине 1720-х годов на берегу Фонтанки и Мойки стояло пять водовзводных башен и три моста-акведука. При этом башни тоже являлись своего рода достопримечательностями и использовались в качестве смотровых площадок.
Мечта Петра Первого о развитии фонтанного комплекса в Летнем саду продолжила воплощение и после его кончины. При Екатерине Первой здесь был повторен знаменитый петергофский фонтан «Пирамида». Появился «Коронный» фонтан, напоминавший шапку мономаха. (У него, кстати, тоже есть «родственник» в Петергофе – это фонтан «Сноп», стоящий у Монплезира).
Но своего расцвета городская императорская резиденция достигла в эпоху правления Анны Иоанновны. Именно при ней начал творить в Петербурге гениальный Франческо Бартоломео Растрелли, который создал в Летнем саду самый фееричный фонтанный комплекс – «Амфитеатр». Этот полукруглый каскад размером 36,2 х 18,1 м с юга замыкал Большой партер, разбитый вдоль Лебяжьей канавки. Его украшало 13 скульптур. Он был декорирован многочисленными декоративными вазами с оранжерейными растениями, маскаронами, барельефами и гирляндами. Вода, извергаемая его водометами, эффектно скатывалась вниз по трем мраморным ступеням лестницы каскада.
Для функционирования столь грандиозного сооружения даже потребовалась отдельная система водоснабжения. Поэтому рядом с большим бассейном-накопителем Лиговского канала был вырыт еще один небольшой пруд, предназначенный исключительно для снабжения каскада «Амфитеатр». (Кстати, именно поэтому историческое название Некрасовского сада – «Прудки»).
При Анне Иоанновне в Первом Летнем саду было размещено 14 фонтанов и два каскада, не считая Грота. А во втором саду функционировало 34 фонтана, из которых большинство находилось в Фабульной роще.
После смерти Петра Первого в Летнем саду продолжили строить не только фонтаны, но и дворцы. Так, при Екатерине Первой была завершена отделка Второго Летнего дворца, начало строительства которого на берегу Невы и Лебяжьей канавки инициировал еще основатель Петербурга. Он представлял собой каменное двухэтажное здание, обращенное в сторону Невы, с одноэтажной галереей, вытянутой вдоль канала. Во дворце было 38 помещений. Именно здесь расположилась императрица Екатерина Первая, поэтому дворец смело можно называть ее именем.
Еще один Летний дворец потребовала для себя возвести Анна Иоанновна. Он также расположился у Невы, но восточнее дворца Екатерины Первой – там, где сейчас проложена проезжая часть Дворцовой набережной. Это была деревянная одноэтажная постройка, состоящая из 28 комнат. При Екатерине Первой на этом месте стоял «Зал для славных торжествований», в котором через четыре месяца после смерти Петра Первого сыграли свадьбу цесаревны Анны Петровны (будущей матери Петра Третьего) с герцогом Карлом Фридрихом Гольштейн-Готторпским.
Однако, всех предшественниц «заткнула за пояс» Елизавета Петровна, построившая огромный деревянный дворец на территории так называемого «Третьего Летнего сада», расположенного за Мойкой. (На месте ее дворца сейчас стоит Михайловский замок). С архитектурной точки зрения это решение, реализованное Ф.Б. Растрелли, являлось самым зрелым. Оно позволило Летнему саду обрести свою доминанту, а величественному барочному дворцу – получить эффектное обрамление в виде регулярного парка, предваряющего его со стороны Невы.
Однако, вопреки сложившимся стереотипам, роль Елизаветы Петровны в превращении Летнего сада в резиденцию европейского уровня не столь высока. Проект ее эффектного дворца был разработан еще для Анны Иоанновны, а начало его строительства пришлось на кратковременную эпоху правления Анны Леопольдовны.
При этом, как отмечает Виктор Коренцвит, за все годы правления Елизаветы Петровны на территории Летнего сада не было построено ничего, за исключением заложенных еще в 1733 г. «Малых гротцев», о которых, к сожалению, не осталось практически никакой информации.
Тем не менее, при Елизавете Петровне через Мойку был перекинут уникальный мост с крытой галереей, напоминающий знаменитый мост Понте-Веккьо во Флоренции. Он тоже имел свой «Коридор Вазари», в котором были размещены картины. И его Елизавета Петровна использовала не только как переправу через Мойку, но и как картинную галерею. Этот мост примыкал к северо-западному ризалиту Летнего дворца Елизаветы Петровны и находился в районе нынешнего 1-го Садового моста.
Блистательная история водных утех завершилась в Летнем саду в эпоху правления Екатерины Второй. Согласно общепринятой версии, виной тому – наводнение 1777 года, уничтожившее водометы, а также нежелание императрицы, презиравшей фонтаны, их восстанавливать. Однако Виктор Коренцвит указывает на то, что, между негативными высказываниями Екатерины Второй в адрес регулярных парков, фонтанов и ее реальными поступками – большая разница. (Чего не сделаешь, чтобы показать другу по переписке Вольтеру и иже с ним, что прогрессивная российская императрица идет в ногу со временем!). В действительности же, фонтаны после этого наводнения были восстановлены, а 13 фонтанов, расположенных в Первом Летнем саду, два каскада и один фонтан во Втором Летнем саду функционировали еще целых 10 лет.
Погубил их, как считает археолог, поднявшийся культурный слой. Гранитная набережная Невы, построенная в 1780-х годах для защиты от наводнений, стала значительно выше предшествующей ей каменной набережной. К примеру, фундамент Невской ограды заложен на отметке 3,15 м, что на 5 см превышает уровень, которого достигла вода в 1777 году. Таким образом, набережная Невы оказалась почти на 1 метр выше парковых аллей, и в Летний сад пришлось подсыпать грунт. (Археологические раскопки показали, что в 1785 году уровень аллей Летнего сада был на 60 см ниже нынешнего, а Летний дворец «ушел в землю» аж на 1,6 м).
И встал вопрос: что делать с фонтанами? Либо, добавив грунта, сверху поставить новые. Либо совсем отказываться от них. При этом, идя на реконструкцию фонтанов, нужно было понимать, что после нее уменьшится высота струй (перепад высот будет уже не тот). В противном случае пришлось бы вкладываться в дорогостоящую модернизацию системы подачи воды.
Стоит ли после этого удивляться, что Екатерина Вторая решила не тратиться на фонтаны, тем более, что деньги ей были необходимы на нужды Эрмитажа.
Но все же императрица оставила о себе добрую память в Летнем Саду, оградив его со стороны Невы чудесной решеткой.
Последним свидетелем великого фонтанного прошлого Летнего сада оставался Грот, да и то недолго. Павел Первый затеял реконструкцию павильона, но не успел ее завершить. Две попытки восстановить Грот закончились фиаско: не нашлись проектные чертежи. В результате Карло Росси в 1826 году по воле Николая Первого перестроил его в Кофейный домик.
XIX и XX века стали периодами окончательного забвения Петровских идей. Потому и возвращение к ним уже в XXI веке для многих оказалось таким болезненным. Однако, это возращение справедливо!
А Летний сад у каждого свой. Также, как свой Летний сад был у Анны Ахматовой, написавшей эти проникновенные строки:
Это наглядно продемонстрировала реконструкция Летнего сада, завершившаяся к 2012 году, которая частично напомнила о его первоначальном облике. Она сразу разделила город на «противоборствующие группировки» ее сторонников и противников. Горячие споры на эту тему продолжаются и поныне… Но давайте обойдем их стороной и попробуем проследить реальную историю Летнего сада. Причем сделаем это, опираясь на исследования эксперта – Виктора Коренцвита, археолога и историка, проделавшего огромный объем археологических работ и архивных исследований, которые получили отражение в его в книге «Летний сад Петра Великого».
До появления Петербурга место, отошедшее в дальнейшем под Летний сад, отнюдь не пустовало. В конце XV века здесь располагалась русская деревня «Усадище», а в начале Северной войны - шведская усадьба, принадлежавшая отставному морскому офицеру Эриху-Берндту фон Конау. В 1703-1704 годах Петр Первый обосновался в истоке нынешней Фонтанки абсолютно не случайно. На противоположной стороне Невы тогда уже сложился центр города и стояли «Красные хоромы» царя. Место было относительно высоким, следовательно, не так страдавшим от наводнений. К тому же, шведский предшественник Петра Великого облагородил территорию своей усадьбы Konos hoff, разбив здесь парк в регулярном голландском стиле.
Автором первоначальной планировки Летнего сада, по всей видимости, был сам царь. Это само по себе уникально! Виктор Коренцвит указывает на ряд планировочных решений, которые выдают руку именно заказчика строительства резиденции, а не профессиональных архитекторов, находящихся у него на службе. В частности, в Летнем саду отсутствует ось симметрии, проложена косая (ныне она называется Дворцовой) аллея, нарушен целый ряд жестких правил регулярного паркостроения. В Петербурге с ними тогда уже были хорошо знакомы. В регулярном саду А.Д. Меншикова, разбитого в те же годы на Васильевском острове, - на огромном участке от Большой до Малой Невы - неписанные законы стиля блюлись неукоснительно. Все потому, что владелец резиденции доверил ее планировку профессионалу - голландскому садовнику Яну Эйку.
В петровские времена Летний сад был значительно более, чем сегодня, насыщен постройками и инженерными сооружениями. Так, у Летнего дворца, возведенного, к 1712 году, с южной стороны был прорыт Гаванец, позволявший царю входить в свои покои «с воды». Рядом, с западной стороны Гаванца через 4 года построили Токарню, где основатель Петербурга ремесленничал со своим любимым механиком Андреем Нартовым. Токарня служила Петру Первому и кабинетом: в нем он проводил совещания, чертил, играл в шахматы, а иногда даже и трапезничал.
Тогда же с южной стороны Гаванца, прямо на берегу Фонтанки, появилось самое крупное сооружение летней резиденции - Людские покои. В этом двухэтажном здании жили дети Петра Первого, его родственники и гости. Здесь же первоначально размещался и драгоценный подарок прусского короля Фридриха Вильгельма Первого - Янтарная комната, а также хранились коллекции царя. Летний сад тогда разрезал Поперечный канал, деля территорию на две части – на так называемый Первый (прилегающий к Неве) и Второй Летние сады. Поперечный канал сад полностью не пересекал, доходя лишь до Главной аллеи. А начинался он от Лебяжьего канала, с появлением которого царская резиденция получила обособленное размещение на отдельном острове. Кстати, в те времена островом был и находящийся по соседству Большой луг (нынешнее Марсово поле), с запада ограниченный Красным каналом, соединявшим Неву с Мойкой.
Главным украшением Летнего сада почти сразу стали фонтаны. Работы по их созданию начались в декабре 1705 года. И вскоре на площадках Главной аллеи, образованных пересечением с боковыми дорожками, уже били в небо водяные струи. По мнению Виктора Коренцвита, первый фонтан мог появиться в 1706 году. Его расположили на ближайшей к Неве площадке. Она получила название Дамская, поскольку являлась местом проведения досуга царицы и придворных дам. В этом круглом фонтане на радость женскому обществу плескался живой тюлень. Его так и прозвали – «Тюленевый».
Следующий фонтан был построен на третьей от Невы площадке Главной аллеи – Архиерейской, - затем еще два водомета украсили Карпиев пруд, вырытый вблизи Мойки.
Место сбора своих ближайших сподвижников Петр Первый определил на второй от Невы площадке Главной аллеи, которую назвал Шкиперской. Здесь царь общался со своим окружением, курил с ними табак, пил вино. И здесь же в конце 1710-ых годов установил «Гербовый» фонтан, украшенный государственной символикой. Тогда же рядом он повелел обустроить Менажерийный пруд, который сам и размерил. Вокруг него были расставлены домики для птиц, где проживали утки и гуси, привезенные из Астрахани.
Удивительным сооружением Летнего сада был Грот, стоявший на месте нынешнего Кофейного домика. Его внутреннее пространство, разделенное на несколько связанных между собой залов, было отделано морскими раковинами. На них переливался разноцветными огнями дневной свет, проникавший в полумрак павильона сверху через световое окно и сбоку через входные проемы. Грот украшали многочисленные мраморные статуи, сталактиты из туфа, кораллы. В нем били небольшие фонтаны, плескались каскады. Преломленная в зеркалах игра отражений, света и тени создавала потрясающие оптические эффекты. При этом шум фонтанов заглушали соловьиные трели органа, меха которого приводились в движение струями воды.
А мог ли Петр Первый в Летнем саду обойтись без фонтанов-шутих? Естественно – нет. Поэтому через Поперечный канал был переброшен мостик «с сюрпризом». Сухим по нему не прошел ни один из посетителей царской резиденции: фонтанные струи неумолимо настигали каждого, посмевшего вступить на переправу.
Но фонтаны могли не только развлекать, но и выполнять образовательную функцию. В последний год своей жизни Петр Первый приказал строить в Летнем саду фонтаны, наглядно раскрывающие смысл басен Эзопа и Лафонтена. Всего было задумано 36 таких поучительных фонтанов, размещенных в лабиринте дорожек и площадок тематической «Фабульной» рощи. Идею царь подсмотрел в 1717 году в Версале, где в «Педагогическом боскете», созданном по инициативе сказочника Шарля Перро, на примере таких «наглядных пособий» давали уроки семилетнему Людовику XV. Сначала «фабульные» фонтаны царь приказал ставить в Петергофе, вдоль Морского канала. Но там проект был остановлен, как напоминание о нем – фонтан «Фаворитка». А в Летнем саду «Фабульная» роща все же появилась. Правда, завершали работу над ней уже после смерти Петра Великого.
Все эти утехи царя требовали большого количества водных ресурсов. Но как организовать доставку воды к фонтанам и необходимый для их работы напор?
Первые два фонтана на Главной аллее первоначально получали воду от водоподъемной машины, установленной на плотине, перегородившей Фонтанку. Но такая перемычка мешала судоходству, поэтому ее разобрали, а на противоположном берегу возвели водовзводное колесо на гужевой тяге. Вода от него подавалась в Летний сад по акведуку, переброшенному через Фонтанку. (Как указывает Виктор Коренцвит, в то время реку чаще всего именовали Малой Невой или Малой речкой. Название «Фантанная речка» едва ли не впервые встречается в документах от 1719 года).
Но этого было мало. Тогда архитектор Леблон предложил царю поставить на нынешнем Марсовом поле ветряные мельницы. Петр Первый отверг это предложение и приказал, используя естественный перепад высот, пустить воду по трубам от Черной речки (ныне Монастырки), протекающей в районе Александро-Невского монастыря. Но вскоре сам остановил эти работы, поскольку для фонтанных утех в Летнем саду купил в Англии паровую машину. В 1720 году она была установлена, однако и ее мощности оказалось недостаточно (хотя машина была способна поднять воду на высоту 10,5 метров).
Окончательно все вопросы с водоснабжением Летнего сада снял только Лиговский канал протяженностью 21,7 км, прорытый к концу жизни Петра Первого от реки Лиги (нынешней Дудергофки). Вода, доставляемая каналом, накапливалась в бассейне, располагавшемся на месте нынешнего Некрасовского сада, а затем под землей доставлялась к тому месту, где сейчас стоит Пантелеймоновский мост, и по акведуку подводилась к фонтанам.
Виктор Коренцвит подсчитал, что накопительный бассейн находился на 4,5 м выше уровня Летнего сада. Следовательно, на такую высоту могли взметнуться фонтанные струи с Лиговской водой.
При этом гидротехнические сооружение у Летнего сада постоянно перестраивались, увеличиваясь в количестве. Так, в середине 1720-х годов на берегу Фонтанки и Мойки стояло пять водовзводных башен и три моста-акведука. При этом башни тоже являлись своего рода достопримечательностями и использовались в качестве смотровых площадок.
Мечта Петра Первого о развитии фонтанного комплекса в Летнем саду продолжила воплощение и после его кончины. При Екатерине Первой здесь был повторен знаменитый петергофский фонтан «Пирамида». Появился «Коронный» фонтан, напоминавший шапку мономаха. (У него, кстати, тоже есть «родственник» в Петергофе – это фонтан «Сноп», стоящий у Монплезира).
Но своего расцвета городская императорская резиденция достигла в эпоху правления Анны Иоанновны. Именно при ней начал творить в Петербурге гениальный Франческо Бартоломео Растрелли, который создал в Летнем саду самый фееричный фонтанный комплекс – «Амфитеатр». Этот полукруглый каскад размером 36,2 х 18,1 м с юга замыкал Большой партер, разбитый вдоль Лебяжьей канавки. Его украшало 13 скульптур. Он был декорирован многочисленными декоративными вазами с оранжерейными растениями, маскаронами, барельефами и гирляндами. Вода, извергаемая его водометами, эффектно скатывалась вниз по трем мраморным ступеням лестницы каскада.
Для функционирования столь грандиозного сооружения даже потребовалась отдельная система водоснабжения. Поэтому рядом с большим бассейном-накопителем Лиговского канала был вырыт еще один небольшой пруд, предназначенный исключительно для снабжения каскада «Амфитеатр». (Кстати, именно поэтому историческое название Некрасовского сада – «Прудки»).
При Анне Иоанновне в Первом Летнем саду было размещено 14 фонтанов и два каскада, не считая Грота. А во втором саду функционировало 34 фонтана, из которых большинство находилось в Фабульной роще.
После смерти Петра Первого в Летнем саду продолжили строить не только фонтаны, но и дворцы. Так, при Екатерине Первой была завершена отделка Второго Летнего дворца, начало строительства которого на берегу Невы и Лебяжьей канавки инициировал еще основатель Петербурга. Он представлял собой каменное двухэтажное здание, обращенное в сторону Невы, с одноэтажной галереей, вытянутой вдоль канала. Во дворце было 38 помещений. Именно здесь расположилась императрица Екатерина Первая, поэтому дворец смело можно называть ее именем.
Еще один Летний дворец потребовала для себя возвести Анна Иоанновна. Он также расположился у Невы, но восточнее дворца Екатерины Первой – там, где сейчас проложена проезжая часть Дворцовой набережной. Это была деревянная одноэтажная постройка, состоящая из 28 комнат. При Екатерине Первой на этом месте стоял «Зал для славных торжествований», в котором через четыре месяца после смерти Петра Первого сыграли свадьбу цесаревны Анны Петровны (будущей матери Петра Третьего) с герцогом Карлом Фридрихом Гольштейн-Готторпским.
Однако, всех предшественниц «заткнула за пояс» Елизавета Петровна, построившая огромный деревянный дворец на территории так называемого «Третьего Летнего сада», расположенного за Мойкой. (На месте ее дворца сейчас стоит Михайловский замок). С архитектурной точки зрения это решение, реализованное Ф.Б. Растрелли, являлось самым зрелым. Оно позволило Летнему саду обрести свою доминанту, а величественному барочному дворцу – получить эффектное обрамление в виде регулярного парка, предваряющего его со стороны Невы.
Однако, вопреки сложившимся стереотипам, роль Елизаветы Петровны в превращении Летнего сада в резиденцию европейского уровня не столь высока. Проект ее эффектного дворца был разработан еще для Анны Иоанновны, а начало его строительства пришлось на кратковременную эпоху правления Анны Леопольдовны.
При этом, как отмечает Виктор Коренцвит, за все годы правления Елизаветы Петровны на территории Летнего сада не было построено ничего, за исключением заложенных еще в 1733 г. «Малых гротцев», о которых, к сожалению, не осталось практически никакой информации.
Тем не менее, при Елизавете Петровне через Мойку был перекинут уникальный мост с крытой галереей, напоминающий знаменитый мост Понте-Веккьо во Флоренции. Он тоже имел свой «Коридор Вазари», в котором были размещены картины. И его Елизавета Петровна использовала не только как переправу через Мойку, но и как картинную галерею. Этот мост примыкал к северо-западному ризалиту Летнего дворца Елизаветы Петровны и находился в районе нынешнего 1-го Садового моста.
К иллюстрации:
«Летний дворец со стороны Летнего сада в Петербурге». Неизвестный художник. Третья четверть XVIII века. ГРМ. Справа видна водовзводная башня со смотровой площадкой, а в перспективе – мост через Мойку с крытой галереей.
Погубил их, как считает археолог, поднявшийся культурный слой. Гранитная набережная Невы, построенная в 1780-х годах для защиты от наводнений, стала значительно выше предшествующей ей каменной набережной. К примеру, фундамент Невской ограды заложен на отметке 3,15 м, что на 5 см превышает уровень, которого достигла вода в 1777 году. Таким образом, набережная Невы оказалась почти на 1 метр выше парковых аллей, и в Летний сад пришлось подсыпать грунт. (Археологические раскопки показали, что в 1785 году уровень аллей Летнего сада был на 60 см ниже нынешнего, а Летний дворец «ушел в землю» аж на 1,6 м).
И встал вопрос: что делать с фонтанами? Либо, добавив грунта, сверху поставить новые. Либо совсем отказываться от них. При этом, идя на реконструкцию фонтанов, нужно было понимать, что после нее уменьшится высота струй (перепад высот будет уже не тот). В противном случае пришлось бы вкладываться в дорогостоящую модернизацию системы подачи воды.
Стоит ли после этого удивляться, что Екатерина Вторая решила не тратиться на фонтаны, тем более, что деньги ей были необходимы на нужды Эрмитажа.
Но все же императрица оставила о себе добрую память в Летнем Саду, оградив его со стороны Невы чудесной решеткой.
Последним свидетелем великого фонтанного прошлого Летнего сада оставался Грот, да и то недолго. Павел Первый затеял реконструкцию павильона, но не успел ее завершить. Две попытки восстановить Грот закончились фиаско: не нашлись проектные чертежи. В результате Карло Росси в 1826 году по воле Николая Первого перестроил его в Кофейный домик.
XIX и XX века стали периодами окончательного забвения Петровских идей. Потому и возвращение к ним уже в XXI веке для многих оказалось таким болезненным. Однако, это возращение справедливо!
А Летний сад у каждого свой. Также, как свой Летний сад был у Анны Ахматовой, написавшей эти проникновенные строки:
Я к розам хочу, в тот единственный сад,
Где лучшая в мире стоит из оград,
Где статуи помнят меня молодой,
А я их под невскою помню водой.
В душистой тиши между царственных лип
Мне мачт корабельных мерещится скрип.
И лебедь, как прежде, плывет сквозь века,
Любуясь красой своего двойника.
И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А шествию теней не видно конца
От вазы гранитной до двери дворца.
Там шепчутся белые ночи мои
О чьей-то высокой и тайной любви.
И все перламутром и яшмой горит,
Но света источник таинственно скрыт.
К экскурсии:
Прикоснуться к истории Летнего сада Вы сможете на индивидуальной обзорной экскурсии по Петербургу.