Балтийское облако Маяковского
Деятели культуры/
24.01.2020 в 23:22
/ АВТОР: ВАДИМ ДРОЗДОВ
Удивительно, но одно из самых революционных и ритмичных произведений Маяковского - «Облако в штанах» - было навеяно мерными звуками прибоя Финского залива.
К морю, в поселок Куоккала (нынешнее Репино) Маяковский попал в мае 1915 года после того, как ему повезло в лотерее. «Выиграл 65 рублей. Уехал в Финляндию. Куоккала», - так напишет поэт в автобиографическом произведении «Я сам».
К тому времени уже почти год шла Первая мировая война. «Русская Финляндия» - элитное дачное направление столицы империи - с началом военных действий завершило период своего расцвета. На курорте появились беженцы. Однако, обеспеченные люди, творческая и научная интеллигенция продолжали выезжать к Балтийскому морю, проводя здесь летний досуг и дыша либеральным воздухом автономной Финляндии.
Совсем недалеко от того места, где поселился поэт, стояла усадьба Ильи Репина «Пенаты», наискосок он нее – дача Корнея Чуковского «Чукоккала», рядом, на вилле художника Юрия Анненкова, жил театральный режиссер Николай Евреинов.
Такое соседство позволило Маяковскому, который потратил все деньги на аренду жилья, решить проблему с питанием. Сам он назвал эту хитроумную комбинацию «семизнакомой» или «семипольной» системой: «Установил семь обедающих знакомств. В воскресенье «ем» Чуковского, понедельник — Евреинова и т. д. В четверг было хуже — ем репинские травки. Для футуриста ростом в сажень — это не дело».
Надо отметить, что Чуковский позже поправлял Маяковского, отмечая, что тот перепутал дни недели, к тому же обедал у него значительно чаще, чем раз в семь дней. Последнее, кстати, было вполне объяснимо, поскольку Чуковский, в отличие от Репина, не был вегетарианцем.
А вот своей рабочей площадкой Маяковский выбрал берег Финского залива, куда каждый день и отправлялся сочинять «Облако в штанах». Работу над этим произведением, которое сам окрестил «катехизисом сегодняшнего искусства», Маяковский начал еще на рубеже 1913-1914 годов. Но большую часть поэмы написал именно в Куоккала. Сочинял поэт на ходу, прогуливаясь вдоль кромки моря. Сын Корнея Чуковского – Николай - вспоминал, что «он, длинноногий, шагал взад и вперед по наклонным, скользким, мокрым от брызг камням над волнами, размахивая руками и крича. Кричать он там мог во весь голос, потому что ветер и волны все заглушали…». Периодически Маяковский останавливался, записывал понравившуюся рифму, зачастую на папиросной коробке. Однако сочиненные строфы поэт переносил на бумагу значительно позже, всецело доверяя своей великолепной памяти. На творчество он отводил около 5 часов в день - весь период времени с завтрака до обеда. Иногда так погружался в себя, что терял контакт с окружающим миром. Рассказывали, что однажды, выйдя из такого состояния, Маяковский обнаружил, что его папироса погасла, и он кинулся вдоль берега прикурить к стоящему неподалеку дачнику. Однако тот, увидя, что к нему бежит двухметровый незнакомец с горящим взглядом, предпочел сам броситься наутек.
После обеда Маяковский декламировал своим друзьям сочиненные с утра части поэмы. Корней Чуковский – блестящий литературный критик – бурно выражал свое восхищение и заставлял его читать снова и снова. «Маяковский — поэт-гигантист. Нет такой пылинки, которой он не превратил в Арарат. В своих стихах он оперирует такими громадностями, которые и не мерещились нашим поэтам. Похоже, что он вечно глядит в телескоп», - отмечал Чуковский.
При этом Чуковский первоначально опасался знакомить Маяковского с Репиным.
Именитый мастер-реалист с презрением относился к группе художников, в которую входил Маяковский, называя ее «футурней». Но когда Репин все же услышал поэта-футуриста, декламировавшего свои стихи на даче у Чуковского, то сразу пригласил его в Пенаты для написания портрета. Рисунки и шаржи Маяковского, которые тот, не стесняясь, делал на владельца «Пенат», также пришлись по вкусу знаменитому живописцу. Он высоко оценил талант Маяковского-рисовальщика, назвав его при этом «самым матерым реалистом». В устах Репина это была высочайшая похвала.
Здесь же неподалеку – в поселке Мустамяки (ныне пос. Горьковское) - куда совершил вояж Маяковский, произошло его знакомство с Максимом Горьким. Сам поэт так его описал: «Поехал в Мустамяки. М. Горький. Читал ему части «Облака». Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете. Всё же жилет храню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея».
В июле работа над литературным произведением была завершена. А поскольку к этому времени закончились еще и деньги, то Маяковский был вынужден вернуться в Петроград (где он, в основном, и жил в период с 1912 г. до весны 1919 г.) для того, чтобы найти издателя.
Кстати, именно на этом этапе «Облако в штанах» и получило свое название. Первоначально Маяковский планировал назвать свою поэму «Тринадцатый апостол». Однако его облагоразумил прямой вопрос цензора, вычеркнувшего из поэмы 6 страниц и поинтересовавшегося: «Вы что, на каторгу захотели»? Тогда Маяковский и решил использовать для названия метафору, осенившую его за пару лет до этого. «Году в тринадцатом, возвращаясь из Саратова в Москву, я, в целях доказательства какой-то вагонной спутнице своей полной лояльности, сказал ей, что я не «мужчина, а облако в штанах», - вспоминал Маяковский в статье «Как делать стихи», - Сказав, я сейчас же сообразил, что это может пригодиться для стиха, а вдруг это разойдётся изустно и будет разбазарено зря? Страшно обеспокоенный, я полчаса допрашивал девушку наводящими вопросами и успокоился, только убедившись, что мои слова уже вылетели у неё из следующего уха. Через два года «облако в штанах» понадобилось мне для названия целой поэмы».
Тогда же, во второй половине июля 1915 года, состоялось ключевое событие в жизни Маяковского – представление «Облака в штанах» в небольшой петроградской квартире на ул. Жуковского, 7. Именно там Маяковский и попал под обаяние ее хозяйки - Лилии Брик, ставшей с этого момента его музой на долгие годы. Ей он посвятит "Облако в штанах". А в лице мужа Лилии – Осипа Брика - обретет издателя своего произведения, который осенью на собственные средства выпустит поэму в свет тиражом 1050 экземпляров с посвящением: "Тебе, Лиля".
Вскоре, в ноябре, поближе к Брикам, на Надеждинскую улицу, 52 (ныне ул Маяковского) переедет и сам поэт. Именно в этой квартире через год после этого он впервые решит с помощью пистолета свести счеты с жизнью. Отсюда он позвонит своей возлюбленной и скажет: "Я стреляюсь, прощай, Лилик". Но пистолет тогда в руке у Маяковского даст осечку, что, к сожалению, уже не повторится в Москве в 1930 году.
К морю, в поселок Куоккала (нынешнее Репино) Маяковский попал в мае 1915 года после того, как ему повезло в лотерее. «Выиграл 65 рублей. Уехал в Финляндию. Куоккала», - так напишет поэт в автобиографическом произведении «Я сам».
К тому времени уже почти год шла Первая мировая война. «Русская Финляндия» - элитное дачное направление столицы империи - с началом военных действий завершило период своего расцвета. На курорте появились беженцы. Однако, обеспеченные люди, творческая и научная интеллигенция продолжали выезжать к Балтийскому морю, проводя здесь летний досуг и дыша либеральным воздухом автономной Финляндии.
Совсем недалеко от того места, где поселился поэт, стояла усадьба Ильи Репина «Пенаты», наискосок он нее – дача Корнея Чуковского «Чукоккала», рядом, на вилле художника Юрия Анненкова, жил театральный режиссер Николай Евреинов.
Такое соседство позволило Маяковскому, который потратил все деньги на аренду жилья, решить проблему с питанием. Сам он назвал эту хитроумную комбинацию «семизнакомой» или «семипольной» системой: «Установил семь обедающих знакомств. В воскресенье «ем» Чуковского, понедельник — Евреинова и т. д. В четверг было хуже — ем репинские травки. Для футуриста ростом в сажень — это не дело».
Надо отметить, что Чуковский позже поправлял Маяковского, отмечая, что тот перепутал дни недели, к тому же обедал у него значительно чаще, чем раз в семь дней. Последнее, кстати, было вполне объяснимо, поскольку Чуковский, в отличие от Репина, не был вегетарианцем.
А вот своей рабочей площадкой Маяковский выбрал берег Финского залива, куда каждый день и отправлялся сочинять «Облако в штанах». Работу над этим произведением, которое сам окрестил «катехизисом сегодняшнего искусства», Маяковский начал еще на рубеже 1913-1914 годов. Но большую часть поэмы написал именно в Куоккала. Сочинял поэт на ходу, прогуливаясь вдоль кромки моря. Сын Корнея Чуковского – Николай - вспоминал, что «он, длинноногий, шагал взад и вперед по наклонным, скользким, мокрым от брызг камням над волнами, размахивая руками и крича. Кричать он там мог во весь голос, потому что ветер и волны все заглушали…». Периодически Маяковский останавливался, записывал понравившуюся рифму, зачастую на папиросной коробке. Однако сочиненные строфы поэт переносил на бумагу значительно позже, всецело доверяя своей великолепной памяти. На творчество он отводил около 5 часов в день - весь период времени с завтрака до обеда. Иногда так погружался в себя, что терял контакт с окружающим миром. Рассказывали, что однажды, выйдя из такого состояния, Маяковский обнаружил, что его папироса погасла, и он кинулся вдоль берега прикурить к стоящему неподалеку дачнику. Однако тот, увидя, что к нему бежит двухметровый незнакомец с горящим взглядом, предпочел сам броситься наутек.
После обеда Маяковский декламировал своим друзьям сочиненные с утра части поэмы. Корней Чуковский – блестящий литературный критик – бурно выражал свое восхищение и заставлял его читать снова и снова. «Маяковский — поэт-гигантист. Нет такой пылинки, которой он не превратил в Арарат. В своих стихах он оперирует такими громадностями, которые и не мерещились нашим поэтам. Похоже, что он вечно глядит в телескоп», - отмечал Чуковский.
На фотографии:
Маяковский и Чуковский в Куоккала (Репино)
Здесь же неподалеку – в поселке Мустамяки (ныне пос. Горьковское) - куда совершил вояж Маяковский, произошло его знакомство с Максимом Горьким. Сам поэт так его описал: «Поехал в Мустамяки. М. Горький. Читал ему части «Облака». Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете. Всё же жилет храню. Могу кому-нибудь уступить для провинциального музея».
В июле работа над литературным произведением была завершена. А поскольку к этому времени закончились еще и деньги, то Маяковский был вынужден вернуться в Петроград (где он, в основном, и жил в период с 1912 г. до весны 1919 г.) для того, чтобы найти издателя.
Кстати, именно на этом этапе «Облако в штанах» и получило свое название. Первоначально Маяковский планировал назвать свою поэму «Тринадцатый апостол». Однако его облагоразумил прямой вопрос цензора, вычеркнувшего из поэмы 6 страниц и поинтересовавшегося: «Вы что, на каторгу захотели»? Тогда Маяковский и решил использовать для названия метафору, осенившую его за пару лет до этого. «Году в тринадцатом, возвращаясь из Саратова в Москву, я, в целях доказательства какой-то вагонной спутнице своей полной лояльности, сказал ей, что я не «мужчина, а облако в штанах», - вспоминал Маяковский в статье «Как делать стихи», - Сказав, я сейчас же сообразил, что это может пригодиться для стиха, а вдруг это разойдётся изустно и будет разбазарено зря? Страшно обеспокоенный, я полчаса допрашивал девушку наводящими вопросами и успокоился, только убедившись, что мои слова уже вылетели у неё из следующего уха. Через два года «облако в штанах» понадобилось мне для названия целой поэмы».
Тогда же, во второй половине июля 1915 года, состоялось ключевое событие в жизни Маяковского – представление «Облака в штанах» в небольшой петроградской квартире на ул. Жуковского, 7. Именно там Маяковский и попал под обаяние ее хозяйки - Лилии Брик, ставшей с этого момента его музой на долгие годы. Ей он посвятит "Облако в штанах". А в лице мужа Лилии – Осипа Брика - обретет издателя своего произведения, который осенью на собственные средства выпустит поэму в свет тиражом 1050 экземпляров с посвящением: "Тебе, Лиля".
Вскоре, в ноябре, поближе к Брикам, на Надеждинскую улицу, 52 (ныне ул Маяковского) переедет и сам поэт. Именно в этой квартире через год после этого он впервые решит с помощью пистолета свести счеты с жизнью. Отсюда он позвонит своей возлюбленной и скажет: "Я стреляюсь, прощай, Лилик". Но пистолет тогда в руке у Маяковского даст осечку, что, к сожалению, уже не повторится в Москве в 1930 году.
К экскурсии:
Побывать в Курортном районе Петербурга, в местах, связанных с Маяковским, вы сможете на летней индивидуальной экскурсии в Репино, Комарово и Зеленогорск «Терийоки – Русская Финляндия».